Прот. Вл.
Цыпин - Православная Церковь в
Польше между первой и второй
мировой войной [2]
Протоиерей
Владислав Цыпин (МДАиС, Москва):
Православная Церковь в Польше
между первой и второй мировой
войной [prev. in:] http://www.pstbi.ccas.ru/institut/book/1997/vc.htm
Возглавлявший
оппозицию архиепископ Елевферий (Богоявленский),
арестованный и высланный
польскими властями из Польши в
Литву, продолжал управлять своей
епархией из Каунаса (Ковно) и
требовал от духовенства своей
епархии не подчиняться
митрополиту Дионисию. Чтобы взять
под контроль Виленскую епархию,
митрополит Дионисий еще раньше
направил в Вильну викарного
епископа Луцкого Алексия (Громадского).
Но вскоре после этого правящим
архиереем в Вильну назначен был
бежавший из Советского Союза
архиепископ Одесский Феодосий (Феодосиев),
а Алексий (Громадский) перемещен на
Гродненскую кафедру, от управления
которой был устранен епископ
Владимир (Тихоницкий). Таким
образом все кафедры оказались
занятыми епископами, готовыми к
сотрудничеству с польскими
властями. С этих пор все начинания
митрополита Дионисия без
затруднений проходили через Синод
и безропотно принимались
епархиальными властями. Но планы
польского правительства и
подчинившегося его политике
епископата могли рухнуть в случае
освобождения Патриарха Тихона и
возвращения его к кормилу Высшей
церковной власти. Когда Святейший
Патриарх лишен был свободы,
православные епископы Польши
многократно протестовали против
гонений на Церковь в Советском
Союзе, высказывались в защиту
плененного Первосвятителя. От
имени миллионов православных
граждан Польши митрополит
Дионисий направил телеграмму
Президенту Польской республики, в
которой просил потребовать от
советской власти освобождения
Патриарха. Но когда Святитель
Тихон вернулся к церковному
управлению, митрополит Дионисий
был повержен в смущение. На
заседании Синода, состоявшегося в
Почаеве 12 сентября 1923 г., решено
было при первой возможности
поздравить Патриарха Тихона и
сообщить ему об изменениях,
которые произошли за время его
ареста в Польской Православной
Церкви. Но когда 12 ноября
митрополит Дионисий отправил в
Москву поздравительное послание, в
нем не содержалось почти никакой
информации о происшедшем. Поэтому
информацию Патриарх Тихон получил
от епископов-оппозиционеров.
23
мая 1924 г. он направил письмо
митрополиту Дионисию, в котором
резко осуждал его за самочинное
отделение Православной Церкви в
Польше от Всероссийского
Патриарха и переход в юрисдикцию
Константинопольской Патриархии.
Относительно самостоятельности
Православной Церкви в Польше
Первосвятитель считал, что она
возможна лишь после тщательного
исследования Всероссийским
Церковным Собором всех
обстоятельств и с соблюдением
канонических норм,
регламентирующих переход Церкви к
самостоятельному существованию. В
заключение Патриарх Тихон
потребовал от митрополита
Дионисия отчета обо всем, что
произошло в Православной Церкви в
Польше после мая 1922 г [1].
Помимо
реакции Патриарха, перспективы
сторонников автокефалии
осложнились и с другой стороны; в
простом верующем народе, мало
осведомленном о делах
иерархических, острое
недовольство было вызвано
готовностью послушного польскому
правительству епископата перейти
на новый календарь. В июле 1923 г.
Священный Синод просил
министерство культов разрешить
православным военнослужащим и
государственным служащим иметь
выходные дни в великие праздники
по юлианскому календарю. В ответ на
это ходатайство министерство
культов рекомендовало
священнослужителям Православной
Церкви перейти на григорианский
календарь. Священный Синод
обратился по календарному вопросу
в Константинополь. В марте 1924 г.
оттуда пришел ответ, что Патриарх
Григорий VII ввел новый календарный
стиль в Великой
Константинопольской Церкви и
благословляет введение
новоюлианского (по существу,
григорианского) календаря в Польше.
На совещании православных
епископов в Варшаве 12 апреля 1924 г.
было объявлено о введении нового
календаря в Православной Церкви в
Польше. Проведению календарной
реформы энергично содействовали
польские чиновники, которые
подвергали жестким репрессиям тех
приходских священников, которые
отказывались совершать
богослужения по новому календарю.
Противники
календарной реформы получили
энергичную поддержку со стороны
польских парламентариев
православного исповедания.
Православные послы сейма и
сенаторы составили и
распространили в народе
меморандум с резким протестом
против календарного насилия над
совестью православных граждан
Польского государства. В среде
простого народа, у крестьян Волыни
и Западной Белоруссии меморандум
этот вызвал сочувственный отклик.
Противников перемены календарного
стиля возглавил настоятель
Жировицкого монастыря в
Гродненской епархии, выходец из
Почаевской лавры архимандрит
Тихон (Шарапов). Он начал кампанию
сбора подписей среди
благочестивых прихожан под
обращением к митрополиту с острой
критикой нового стиля. 30 июня 1924 г.
его вызвали в министерство культов,
после чего он был лишен своей
должности, и ему запретили
священнослужение. Тогда он
перебрался в Волынскую епархию,
посетив затворившегося в
Дерманском монастыре епископа
Владимира и получив от него
одобрение своих действий. Его
борьбу за юлианский стиль
поддерживал также уволенный на
покой епископ Пантелеимон (Рожновский).
После этого он вернулся в Жировицы
и совершал там при стечении
большой массы благочестивых
прихожан богослужения в
кладбищенской церкви. Свои
действия он оправдывал тем, что
настоятель Жировицкого монастыря
поставлен Патриархом Тихоном. В
Дерманском монастыре епископ
Владимир тоже совершал
богослужения, несмотря на протесты
и жалобы митрополиту Дионисию со
стороны настоятеля обители.
Подобным образом поступал и
епископ Пантелеимон в монастыре в
Мельцах. Владыка Владимир состоял
также в переписке с Московской
Патриархией, и можно предполагать,
что в Патриархии обдумывали вопрос
о поставлении его на Варшавскую
кафедру митрополитом. Теряя
авторитет в народе, митрополит
Дионисий созвал 16 августа 1924 г. в
Почаеве заседание Синода, чтобы
выработать программу экстренных
мер по урегулированию сложившейся
ситуации. Епископы выступали за то,
чтобы в календарном вопросе
отступить и придерживаться впредь
гибкой линии: там, где народ
отказывался принимать новый стиль,
благословлять совершение
богослужения по юлианскому
календарю [2]. С тех пор новый календарь остался
в употреблении в Варшавском
митрополичьем соборе и в
православных церквах воеводств с
польским большинством. На Волыни и
в Белоруссии в православных
церквах вернулись к юлианскому
стилю. Решение Синода было,
очевидно, согласовано с польскими
властями. Министерство культов
направило тогда же Волынскому
воеводе распоряжение не допускать
административного воздействия на
приходы, где совершаются
православные богослужения по
старому календарю. Но другие меры
правительства, призванные помочь
Синоду справиться с ситуацией,
имели резко административный
характер. Архимандрит Тихон выслан
был на родину, в Тулу, вскоре он был
хиротонисан Патриархом Тихоном в
епископа Гомельского. Вслед за
этим последовала высылка не
имевших польского гражданства
епископов Владимира (Тихоницкого)
во Францию и епископа Сергия (Королева)
в Чехословакию. Перед высылкой
епископ Сергий был вызван в Люблин
- якобы для улаживания неких
церковных дел, и там арестован.
Епископа Владимира арестовали
только при второй попытке, тайком:
первый опыт его задержания был
сорван собравшейся для его защиты
толпой народа. Из оппозиционного
епископата в Польше оставался
только владыка Пантелеимон,
которого не могли выслать из
страны ввиду его польского
гражданства, но вплоть до 1939 г. он
оставался без кафедры. 6 августа 1924
года Синод составил послание
Патриарху Тихону, носившее
характер отчета. Главная мысль
этого документа заключалась в том,
что не произвол епископов, а сама
жизнь подталкивает Православную
Церковь в Польше к
самостоятельности. Ответа от
Святейшего Тихона на это послание
не последовало. 13 ноября 1924 года
после переписки с митрополитом
Дионисием Константинопольский
Патриарх Григорий VII вместе с
Синодом дал благословение на
учреждение автокефальной церкви в
Польше.
В
изданном на основании этого
постановления томосе весьма
многозначительно говорилось: "Первое
отделение от вашего Престола
Киевской митрополии и
православных митрополий Литвы и
Польши, зависящих от нее, а также
присоединение их к Святой
Московской церкви произошло
отнюдь не по предписанию
канонических правил, а также не
было соблюдено всего того, что было
установлено относительно полной
церковной автономии Киевского
митрополита, носящего титул
экзарха Вселенского Престола" [3].
Таким
образом, Православная церковь в
Польше рассматривалась в
Константинополе как своего рода
правопреемница Киевской
митрополии, которая в конце ХVII
столетия в действительности
вполне правомерно и с согласия
Вселенской Патриархии, но как
интерпретировали этот переход в
томосе (изданном два с половиной
столетия спустя, в совершенно
новой обстановке, когда Московская
Патриархия была гонима и унижена)
канонически не вполне безупречно
перешла в юрисдикцию Московских
Патриархов.
Через
четыря дня после принятия этого
решения Патриарх Григорий
скончался. Его преемник Константин
VI 30 января 1925 г. известил все
автокефальные церкви о
состоявшемся определении. Но
вскоре после этого он был выслан
турецким правительством из
Константинополя. И только его
преемник Василий III отправил томос
о даровании автокефалии в Варшаву.
Цель правительства - оторвать
русский православный народ в
Польше от Московской церкви - таким
образом была достигнута. Протесты
против совершившегося акта не
носили массового характера и
главным образом исходили от
православных жителей Белоруссии. В
Гродно о непризнании автокефалии
заявил протоиерей Лука Голод.
Церковными властями он был
запрещен в служении.
В
Вильне сенатор В. В. Богданович
организовал общину, оставшуюся в
юрисдикции Московской Патриархии.
Ответом на это со стороны
митрополита Дионисия и Синода было
отлучение Богдановича от Церкви.
-
Heyer
F. Op. cit. s. 143.
-
Афанасий
(Мартос), архиеп. Беларусь в
исторической, государственной и
церковной жизни. Минск, 1990. с. 325.
-
Heyer
F. Op. cit. s. 146 (прим. 66).
|
Русская эмиграция в Польше и Чехословакии (1917-1945) | Фотоархив
| Балтийский Архив | К заглавной
|