Е.П. Аксенова, М.Ю. Досталь:
Русский Свободный университет (Русская ученая академия) в годы Второй мировой войны [3]

Коротко об авторах:
Аксенова Елена Петровна, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института славяноведения РАН (Исл РАН). Окончила Московский государственный историко-архивный институт (МГИАИ) в 1969 г. и аспирантуру Института славяноведения и балканистики АН СССР в 1981 г. Защитила диссертацию в 1981 г. Сфера научных интересов: историография, история славяноведения, русское зарубежье. 
Досталь Марина Юрьевна, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института славяноведения РАН. Окончила Истфак МГУ в 1970 г. и аспирантуру Института славяноведения и балканистики АН СССР в 1973 г. Защитила диссертацию в 1977 г. Сфера научных интересов: историография, история Чехии и Словакии, история славяноведения, русское зарубежье.

Любое коммерческое использование настоящего текста без согласия автора работы - запрещено.

Вступление Германии в войну с СССР вызвало некоторые надежды у части профессоров университета на скорое падение большевистского режима в России и тем самым на "открывающиеся возможности применения русских культурных сил на родине" [59]. Осуществление этой цели они полагали возможным через сотрудничество с немецкими войсками.

Уже 24 июня 1941 года от уполномоченного начальника УДРЭ Е.К.Ефремова через "Объединение русских профессиональных союзов в Протекторате Чехия и Моравия" РСУ получил циркуляр, который указывал, что все русские, проживающие на территории Протектората вне зависимости от подданства "не имеют права выезжать с места своего жительства, менять адрес в месте своего жительства, покидать или менять свою службу - без предварительного сообщения об этом в Опорный пункт УДРЭ в Протекторате Богемии и Моравии... Обязаны в кратчайший срок зарегистрироваться в Опорном пункте" [60]. И несмотря на такое существенное ограничение прав русских эмигрантов, проф. А.Н.Фатеев выступил с верноподданническим предложением "в ожидании предложения желающим приложить свои знания и найти себе то или иное применение в борьбе против советской власти и большевизма, следует на всякий случай срочно заготовить на немецком языке списки членов организаций", чтобы в случае запроса быстрее выполнить распоряжение властей в соответствии с пожеланиями г. руководителя Объединения русских профессиональных союзов в Германии барона В.Л.Остен-Сакена. Первыми изъявили готовность дать сведения о себе П.А.Остроухов и М.В.Шахматов [61].

Подобная же услужливость была проявлена руководством университета в деле ареста директора Русского культурно-исторического музея В.Ф.Булгакова. Ректор университета В.С.Ильин писал А.Н.Фатееву 26 июня 1941 г. из Бадена: "О Булгакове поговорите с Гамперлем. Я бы предложил следующий проект по отношению к Булгакову: если документ у Каликина [62] действительно инкриминирующий и его уличающий в коммунизме, хотя бы и в христианском, то его, конечно, нам защищать и покрывать не следует, иначе тень падает и на нас. Подобный опыт, и не раз, уже пережили воинские организации и для них это кончилось плохо. Булгакова, в случае его связи с коммунистами, нужно удалить и разоблачить самим, т.е. попросить у Каликина документ, рассмотреть его в Президиуме и вынести постановление о его удалении, а потом уже передать весь материал Каликину" [63] (Невольно напрашивается аналогия с поведением "благонамеренных" коммунистов в Советской России в мрачную эпоху сталинских репрессий).

В течение лета руководство университета обдумывало план внесения некоторых изменений в программу преподавания в РСУ. Отражение этих раздумий прозвучало, в частности, в письмах ректора университета В.С.Ильина А.Н.Фатееву из Бадена. 15 июля он интересовался, поддерживает ли Фатеев контакты с Гамперлем: "Его нужно держать в курсе наших дел. Что он думает о России и о науке в будущем". "Возможно, что скоро откроется Россия", - писал он в другом письме, и с этими ожиданиями были связаны определенные надежды и планы. Преподаватель РСУ Н.А.Бигаев "наметил целую программу ознакомления по разным научным отделам с Россией". 7 августа Ильин отвечал на письмо Фатеева: "Все программы наших лекций действительно нужно продумать и придать многим из них российское направление. Если 50-60 слушателей Бигаева будут на лицо, а не только на бумаге, то, конечно, курс можно начать уже в сентябре, но не все лекции, а только по намеченной программе. Лекции официально в немецких высших школах начинаются 3-го ноября, но нам, вероятно, можно и раньше, об этом нужно поговорить с Гамперлем, и я думаю, он не будет возражать" [64].

О курсе Н.А.Бигаева в документах РСУ нам не удалось найти упоминаний. Но действительно, во второй половине 1941 г. можно заметить некоторое оживление в университете современной "российской" тематики. Так, в семинаре по общим вопросам естествознания, этнографии и евгеники Б.Н.Одинцов читал об организации сельского хозяйства в СССР, в южной России и на Северном Кавказе, а в семинаре по организации государства и народного хозяйства С.И.Варшавский говорил о земельном вопросе в России, о школе в СССР, М.Ф.Ковалев - о землеустройстве и земледелии в России, Б.Н.Одинцов - о природных сельскохозяйственных ресурсах западных краев России. Многие вопросы о современном положении в СССР и планах его переустройства были предметом лекций, читавшихся в Праге и провинции. Так, Б.Н.Одинцов читал о восстановлении сельского хозяйства в России, об основных вопросах ее хозяйственного переустройства (для членов РНСД), а С.И.Варшавский - о социально-правовой структуре Советского государства и пр. [65].

Вообще в деятельности РСУ во второй половине 1941 г. можно наблюдать некоторое воодушевление. В отчете говорилось: "Необходимо отметить всеобщее желание как профессорского состава, так и административного аппарата Университета и его канцелярии, приложить все силы и знания к наибольшему развитию, столь ответственного в настоящее время, деятельности Университета" [66].

В 1941/1942 учебном году начали работу новые семинарии: по организации государства и народного хозяйства (под руководством проф. Д.Н.Иванцова) и "Теоретические проблемы современной литературы" (руководитель Н.Е.Андреев) [67].

Основу деятельности РСУ, как и прежде, составляли различные курсы: юридические, по изучению современной России (преобразованные во время войны из семинария), по изучению конституционно-правового строя современных государств и пр. Последние курсы почти целиком были посвящены Германии. Так, Д.Н.Иванцов читал лекции "Финансирование четырехлеток в Германии", "Организация промышленности и сельского хозяйства в современной Германии", "Мероприятия по подъему промышленной и сельской деятельности в Германии", "Хозяйственная система итальянского фашизма"; темами лекций С.И.Варшавского были "Рабочее законодательство в Германии", "Национально-расовые основы германского права и Нюренбергские законы" и др. [68]

В документах , связанных с деятельностью РСУ, подчеркивалось, что война не нарушила привычный ритм работы университета, все подразделения которого продолжали свою обычную деятельность. Правда, отмечалось, что посещаемость семинариев, кружков и курсов в некоторых случаях упала, но "очень незначительно" [69].

В отчете за 1941 год говорилось, что НИО "продолжало энергично развивать свою научно-издательскую работу и устраивало регулярно 2 р[аза] в месяц научные собрания для заслушивания и обсуждения докладов своих членов". Среди докладов хотелось бы отметить следующие: Н.Н.Ястребова-Рагозина "К.Леонтьев и его философия", Н.А.Еленев "Петр Великий и Купецкий", А.Л.Бем "Лермонтов и Достоевский", Н.О.Лосский "Личность в художественном творчестве Достоевского" и др. Было проведено также специальное заседание, посвященное памяти М.В.Ломоносова. В отчете отмечалась активная издательская деятельность НИО в условиях, когда русским ученым трудно было опубликовать свои работы в иностранных изданиях. Объединение публиковало труды РСУ и его членов, несмотря на недостаток бумаги и материальных средств, на "ряд технических затруднений и серьезных ограничений, связанных с военным временем". Подчеркивалось также, что значительные "задержки происходят от предварительного прохождения всех рукописей через правительственную цензуру" [70].

Однако такое положение, по всей вероятности, не очень смущало ректора РСУ В.С.Ильина, который в одном из частных писем (А.В.Флоровскому) 9 декабря 1941 г. отмечал, что публикаторская деятельность НИО идет "нормально и препятствий не встречает, только заранее до печатания все нужно представлять в цензуру, что мы и делаем". В результате в 1941-1942 гг. выпущено в свет 10 работ русских ученых и 5 подготовлено к печати [71].

В Философском обществе было прочитано 14 докладов. Среди них: Н.О.Лосский "Идея абсолютной ценности в произведениях Достоевского", "Идеал красоты", "Состав идеала красоты", "Ущербная красота", С.А.Левицкий "О трагическом мировоззрении", И.И.Лапшин "Проблемы смерти", "Возможна ли эстетика без метафизики", "Феноменология нравственного сознания", "Спор о свободе воли в современной философии", А.Н.Фатеев "Первая русская философия истории (Чаадаев)" и др. Находясь при РСУ, Философское общество все более утрачивало статус самостоятельной научной организации, и в 1941 г. в документах университета зачастую именовалось семинарием [72].

В Историческом обществе также состоялось 14 докладов. отметим некоторые из них: Н.А.Еленев "Средне-европейское барокко", "Архитектурные памятники Московского Кремля", А.Ф.Изюмов ""Великий исход" (опыт подсчета эмиграции первых лет)", М.В.Шахматов "Из истории национально-государственных идей", А.Д.Григорьев "Государства восточных славян на восток от Святослава", "Финские, мадьярские и тюркские топографические имена в Средней Европе", П.Н.Савицкий "К вопросу об исторических циклах", "Общая концепция русской истории", Е.Ф.Максимович "Духовенство в Пугачевском движении", С.Г.Пушкарев "Крестьянская реформа графа Киселева" и др. [73]

Педагогическое общество не развило активной деятельности. Здесь было прочитано 2 доклада О.М.Калачевской "Учебники русского языка" и В.В.Перемилого ""Господин из Сан-Франциско" Бунина" [74].

Культурно-исторический музей, согласно отчету, "привлекает все большее внимание культурных слоев населения. За истекшее время Музей посетил ряд высших представителей Германской администрации и выдающихся деятелей науки и искусства. Посещаемость Музея непрерывно увеличивается. Музеем было получено от русского благотворителя Кулаева, проживающего в Америке, 400 американских долларов, предназначенных для издания "Словаря русских зарубежных писателей", составленного директором музея [В.Ф.Булгаковым. - Е.А., М.Д.] по музейным материалам". Вскоре , как уже упоминалось, В.Ф.Булгаков был арестован по обвинению в "иудо-коммунизме", а директором музея был избран художник Н.В.Зарецкий [75].

Для управления Русской библиотекой была назначена библиотечная комиссия, в которую вошли Н.О.Лосский, И.И.Лапшин, С.Н.Николаев и Н.Н.Ястребова-Рагозина. В конце 1941 г. в Русскую библиотеку поступило распоряжение (к сожалению, "глухая" запись в протоколе заседания Совета Общества Русской библиотеки не сообщает - от кого) о запрещении выдачи книг советского издания. К этим скупым протокольным строкам, тем не менее, есть комментарий: "Надо однако заметить, что книги советского издания не выдавались и раньше" [76].

Курсы русского языка, доставившие руководству РСУ столько хлопот в предыдущем году, "прошли удачно". На них благодаря усиленной рекламе (в разных районах Праги - Жижков, Смихов, Летна) записалось 267 человек. Занятия проходили в 10 группах по 1,5 часа два раза в неделю, в двух специальных группах один раз в неделю по 2 часа; в здании Русской гимназии обучалось еще около 40 слушателей. В Брно занималось около 30 слушателей. В отчете, в частности, указывалось, что "доход от курсов значительно возрос, за покрытием всех расходов из оставшихся сумм было оплачено помещение университета и связанные с ним расходы и еще осталась некоторая сумма, употребленная на развитие лекционной деятельности" [77].

Лекции профессоров РСУ традиционно проходили в Праге, Брно и Плзене. Среди них наиболее примечательны по тематике: Д.Н.Иванцов "Хозяйственная политика Германского национал-социализма", "Основные вопросы хозяйственного переустройства России", Н.Е.Андреев "Национальные основы Московского государства", "Предпосылки и развитие преобразований Петра Великого", "Русская литература в эмиграции" (все лекции для членов РНСД) и др. Всего за 1941 год в РСУ было прочитано 1371 лекций и докладов, которые посетили около 10 тыс. слушателей [78].

Сохранился финансовый отчет РСУ за апрель - сентябрь 1941 года, который показывает, что на лекции и курсы было истрачено 1650 крон, на доклады в четырех научных обществах - 970 крон, в 9 семинарах - 2250 крон, в четырех кружках - 1691 крона, на лекции в провинции - 1050,50 крон, на учебные пособия - 32 кроны, на дежурства на лекциях и докладах - 220 крон, на курсы русского языка - 13803,35 крон, на издание научных трудов - 3482 кроны, на Культурно-исторический музей - 5529,40 крон, на содержание администрации - 6700 крон, на взносы в больничную и пенсионную кассы 815,90 крон, на наем и содержание помещений - 3866,30 крон, на канцелярские, почтовые расходы и разъезды - 2817,70 крон, на пожертвования и представительство - 100 крон, на мелкие и организационные расходы - 713,80 крон, на гербовый сбор - 350 крон, на Русскую библиотеку - 11004,85 крон. Всего - 57046 крон.

Доходы были получены по статьям: курсы русского языка - 17500 крон, Музей - 509,50 крон, субвенция - 49000 крон, членские взносы - 90 крон, пожертвования и разные поступления - 356,50 крон, Библиотека - 3080 крон. Всего - 66968 крон. По смете расходы равнялись доходам и составляли 62950 крон. Таким образом, за указанный период РСУ имел чистый доход 9890 крон. В июле - августе и отчасти в сентябре РСУ, судя по смете, почти не функционировал (в связи с летними каникулами) [79].

* * *

В начале 1942 г. по распоряжению Имперского протектора в Чехии и Моравии прежнее наименование РСУ было заменено на другое - Русская ученая академия в Праге (Wissenschaftliche Russische Akademie). В отчете за 1942/1943 учебный год отмечалось, что "изменение названия не повлекло за собой, однако, изменения характера деятельности, которую по-прежнему следует рассматривать как деятельность педагогическую, научную и, наконец, культурную"[80].

Однако в годы войны научно-педагогическая и культурно-просветительная деятельность РСУ уже не могла претендовать на свободный и независимый характер, опираясь на принципы, провозглашенные при создании университета; она все более подчинялась требованиям политической ситуации. Ректор РСУ В.С.Ильин принадлежал к той части русской эмиграции, которая уповала на помощь Гитлера и его армий в освобождении России от коммунистов и сталинского режима, считая фашизм либо меньшим злом, чем сталинизм, либо даже искренно симпатизируя национал-социализму [81]. Поэтому Ильин стремился представить РСУ немецким властям как учреждение, работающее в русле фашистской политики и готовящее кадры для управления Россией после ее "освобождения" гитлеровскими армиями.

В январе 1942 г. Ильин составляет докладную записку (адресованную, вероятно, в УДРЭ) о деятельности РСУ с 1939 г. Кроме организационных вопросов в документе отражены направления деятельности университета и дан проект перестройки его работы, в котором сделана ставка на то, что "очищенной" от большевиков России понадобится огромное количество специалистов в разных областях государственной жизни и экономики. По мнению Ильина, университет мог бы стать центром подготовки таких специалистов сначала в Чехословакии, а потом на территории России.

Остановимся несколько подробнее на содержании этого документа [82]. В нем сообщалось, что на начало 1942 г. в РСУ числились 21 профессор и 17 доцентов и лекторов по разным специальностям. Акцент в деятельности университета явно сместился с преподавательской на научную работу, ибо НИО названо "основой Университета". В нем регулярно заслушиваются доклады, издаются научный журнал и отдельные работы членов объединения (с 1935 г. издано 90 брошюр). Научная деятельность осуществляется также в Историческом, Философском и Педагогическом обществах, состоящих при РСУ. Кроме того, в процессе формирования находятся Медицинское и Научно-техническое общества, которые также предполагают выпускать научные труды.

К 1942 году насчитывалось 14 семинариев и научных кружков: по теории и истории права, политической экономии, социальной и экономической географии, истории хозяйственного быта, новейшим методам организации государства и народного хозяйства, коммерческим знаниям, литературе, русскому языку, русской истории, истории русской культуры, военной истории, естествознанию и географии, математике и физике, сельскому хозяйству и пр. В семинариях и кружках слушатели знакомились с самим предметом и методами научного исследования.

Курсы лекций устраиваются по желанию членов русской колонии или русских организаций; они дают специальное образование или более подробно знакомят с "определенной научной или практической областью". Медицинские курсы подготовили большое количество сестер милосердия. Юридические курсы готовят для общественной, судебной и административной деятельности. Педагогические курсы выпускают учителей сельской и низшей школы. Курсы социальной помощи готовят работников по оказанию помощи неимущему населению, беженцам, детям, больным. Курсы по изучению современной России знакомят с разными сторонами советской жизни. Курсы по организации торговых и промышленных предприятий дают практические знания "для восстановления Родины, разоренной большевиками, уничтожившими всякую частную инициативу". Курсы по изучению корпоративного устройства государства, как и курсы по организации тоталитарных государств, подготавливают "к переорганизации строя на новых национал-социалистических основах". Курсы для подготовки судебных и административных деятелей имеют целью подготовить судебный и административный аппарат "в освобождаемых областях России".

Продолжали действовать курсы для русских детей, обучающихся в иностранной школе (им преподавались специальные "русские предметы"). Число учеников этих курсов составляло 60-70 человек. Курсы русского языка для иностранцев насчитывали 170 слушателей.

Кроме Праги лекции систематически читались в Плзене и Брно.

Используя все имеющиеся в его распоряжении научные силы и привлекая других русских специалистов, РСУ решил подготовить "проекты перестройки жизни на новых началах в освобождаемых областях" России с учетом "особенностей русского исторического быта, сложившегося в ряде поколений". В основу разрабатываемых проектов было решено положить "национал-социалистический строй", принимая во внимание советский режим, при котором народу пришлось жить двадцать пять лет, и объясняя выбор тем, что "хозяйственная и государственная жизнь не переносит резкой перемены, а нуждается в постепенном переходе". Подготовка проектов ложится на специально созданные комиссии. Так, сельскохозяйственная комиссия должна "обосновать проект" аграрного переустройства "в целях наилучшего использования богатых земельных ресурсов" России и "создания прочного крестьянского хозяйства". Аналогичные комиссии учреждались и в других областях (законодательная, по созданию торговых и промышленных предприятий, по народному образованию, по научным и культурным учреждениям и др.). При этом Ильин подчеркивал, что работа РСУ в целом и его комиссий, в частности, могла бы быть более плодотворной, если бы осуществилось тесное сотрудничество с германским Министерством восточных областей (провинций).

Основная задача РСУ, как представлялось Ильину, состояла в содействии "восстановлению нормальной жизни" в России, устранению "всех последствий большевизма и влияния еврейства". Для этого необходима была и некоторая переорганизация работы университета. Так, для подготовки новых учительских кадров, по мнению ректора, необходимо создание одного (объединяющего исторические, филологические и естественные науки) или двух (историко-филологического и естественного) факультетов. За 2-3 триместра осуществлялась бы подготовка учителей низшей и сельской школы, за 6 триместров - преподавателей средней школы, при двух добавочных триместрах и сдаче доктората выпускались бы преподаватели высшей школы.

На аналогичных принципах могла бы строиться работа Юридического факультета (с использованием преподавателей и слушателей бывшего Русского Юридического факультета в Праге). За 6 триместров (или за 2 - для имеющих высшее юридическое образование) осуществлялась бы подготовка лиц для занятия высших судебных и административных должностей. Краткосрочные курсы (2 триместра) готовили бы судебных, административных и полицейских чиновников низшего звена.

Экономический и торгово-промышленный факультет (состоящий из узко специальных отделений) взял бы на себя подготовку деятелей в области сельского хозяйства, разработки земных недр, организации финансовых, торговых, промышленных предприятий, кооперации, страхового дела и т.п. Для работы на этом факультете предполагалось привлечь не только русских эмигрантов, но и немецких специалистов, которые знакомили бы слушателей с новыми методами ведения хозяйства страны. Обучение велось бы в течение 2-3 триместров, что, по замыслам Ильина, "дало бы возможность более полно и разносторонне использовать природные богатства в интересах местного населения и для снабжения заграницы".

В проекте перестройки работы университета внимание уделялось не только материальным сферам жизни, но и духовным. Предполагалось, что при искоренении "губительных последствий безбожной пропаганды" и создании "нового духовного уклада" роль духовенства будет огромной. В России же оно истреблено. Подготовкой священнослужителей занимался бы Теологический факультет, состоящий из высшей духовной академии и краткосрочных курсов для священников (по программе бывших духовных семинарий).

В своей записке ректор РСУ подчеркивал, что подробно изложенный им план реорганизации деятельности университета возможно осуществить только "при прочной моральной и материальной поддержке" и "в тесном сотрудничестве с немецкими властями" и с Министерством восточных областей. Материальные средства, получаемые от чешского правительства в размере 10 тыс. марок, не покрывают потребностей РСУ, который вынужден "дополнительно изыскивать средства на стороне".

В ближайшей перспективе, после "освобождения" России "от большевиков" фашистскими армиями, руководителю РСУ виделся перевод университета на родину, чтобы покрывать "недостаток интеллигенции", который, по его мнению, "еще долго будет ощущаться" на русской земле. Преподаватели университета, кроме того, могли бы принять участие в работе научных учреждений, существующих в России.

Безусловно не лишенные интереса отдельные предложения о перестройке обучения, основанные между тем на осуществлении надежд, недостойных русского ученого, русского патриота, свидетельствуют о втягивании части русской научной среды в сферу политических интересов Германии, но вместе с тем и о необходимости борьбы за выживание. Однако позиция Ильина (и, вероятно, определенной части профессоров), четко зафиксированная в изложенном документе, отнюдь не свидетельствует о приверженности подобным взглядам всех преподавателей и научных работников РСУ.

Ход военных действий на Восточном фронте (наряду с причинами другого, в частности, финансового характера) несомненно внес свои коррективы в далеко идущие планы ректора РСУ В.С.Ильина. Во всяком случае, его программа не была реализована.

Тем временем РСУ под новым названием "Русская ученая академия" достаточно активно продолжал свою научную и педагогическую деятельность. Она по-прежнему включала в себя организацию научных и научно-популярных лекций и докладов в состоящих при академии обществах, семинарах, кружках и курсах. "Как и прежде, деятельность эта была весьма оживленна и разнообразна и привлекала значительные кадры слушателей"[83].

Были открыты семинар по истории музыки (руководитель проф. И.И.Лапшин), кружок по истории театра и драматические курсы (руководитель В.И.Васильев), курсы социальных наук. Судя по отчету, в 1942/1943 академическом году на курсах социальных наук было прочитано 24 лекции, в физико-математическом семинаре - 13, семинаре по общим вопросам естествознания - 8, по социальной географии - 18, по истории хозяйственного быта - 6, по организации государства и народного хозяйства - 16, по теории экономики и экономической политики - 5, по истории и общей теории права - 23, по русской литературе - 14, по изучению мировой войны - 33, по истории русской культуры - 28, по изучению коммерческих знаний - 14, по истории театра - 7. В НИО было прочитано 9 докладов, в Историческом обществе - 10, в Философском - 6, в Педагогическом - 3. Всего 308 лекций и докладов, которые посетили до 9000 слушателей [84]. Как видим, интенсивность работы разных подразделений академии была различной, и в некоторых случаях руководство явно преувеличивало степень активности деятельности своего учреждения, чтобы продемонстрировать нужность и полезность его существования.

На русских курсах для детей при РУА обучалось 43 ученика. Там преподавались Закон Божий, русский язык, русская история и география. Проводилось по семь занятий в неделю в нескольких группах. При школе была организована библиотека, насчитывавшая до 500 книг для детского и юношеского чтения [85].

На курсах русского языка было организовано 19 групп. В 14 группах велись занятия с начинающими, в 5 - с продолжающими. Всего за год обучение прошло 510 человек. Доход от курсов по-прежнему шел за вычетом средств на оплату преподавателей и административных расходов и служил значительным материальным подспорьем для РУА (он составил свыше 25 тыс. крон). Автономные отделения курсов русского языка были организованы в здании Русской гимназии (50 человек) и в Брно (55 человек) [86].

В НИО помимо чтения докладов и проведения семинаров по-прежнему велась активная издательская работа. В отчете отмечалось, что, несмотря на различные трудности, "недостаток бумаги и прочее", НИО удалось издать типографским путем 6 оригинальных трудов. Еще несколько работ было подготовлено к печати, а также намечалось издать ряд трудов научно-популярного характера [87].

Просветительная деятельность РУА осуществлялась силами Русского культурно-исторического музея и Русской библиотеки. Музей (директор Н.В.Зарецкий) "был в течение весны и лета 1942 года (с 29.III по 29.VIII) открыт 23 дня. Посещаемость выразилась цифрой 1918 особ (средняя посещаемость - 83,4). В Музее вновь подобраны уголки, посвященные отдельным лицам: Ф.И.Шаляпину, И.А.Бунину, Вас.И.Немировичу-Данченко, а также устроен специальный зал с документальными материалами осады и защиты Севастополя в 1854-56 гг. Далее в театральном зале выставлена сюита костюмных рисунков к балетным постановкам Е.Н.Никольской в Пражском национальном театре, и т.д." Русская библиотека выдала в год около 15 тыс. книг. Отмечалось, что число ее читателей растет из месяца в месяц. 10 апреля 1943 г. членами академии была отслужена панихида по С.В.Рахманинову [88].

В упоминавшейся записке В.С.Ильина обращалось также внимание на такие учреждения, созданные в Праге русскими, как Славянская библиотека, содержащая около 200 тыс. книг, и Русский заграничный исторический архив, собравший более четырех миллионов листов документов времен гражданской войны и эмиграции, большую библиотеку, газетный отдел, в котором числилось много тысяч газет и журналов того же периода. Ильин сетовал, что эти учреждения "взяты чехами из русских рук", что подорвало доверие к ним и прекратило связь с эмиграцией. Он настаивал на их передаче русским, с определенным цинизмом объясняя, что условия военного времени благоприятны для сбора материала, так как "вынуждают русских беженцев расстаться с излишним имуществом"[89].

В заключение отчета констатировалось "общее стремление профессоров, администрации и канцелярии всеми силами содействовать дальнейшему успешному развитию деятельности РУА" и приносилась благодарность чешскому Министерству школ "за моральную поддержку и материальную помощь, на которую в значительной мере опиралась культурная работа Академии (Свободного университета) вот уже ряд лет"[90].

[59] Там же. Д. 251. Л. 1, 13, 14 об.

[60] ГАРФ. Ф. Р-9586. Оп. 1. Д. 138. Л. 1; Ф. Р-6427. Оп. 1. Д. 43. Л. 7.

[61] Мотивировкой такого поступка М.В.Шахматова может послужить такое откровение в письме А.Н.Фатееву: "... я от начала белой борьбы (октябрь 1918 г.) до ее конца был у Деникина, и мне дороже всего моя белая честь; терпимость не может идти левее белого рубежа. И в эмиграции, несмотря на различия партий, мы должны оставаться белыми" (20.VII. 1941). Там же. Ф. Р-6427. Оп.1. Д. 43. Л. 19, 21; Д. 17. Л. 6.

[62] Каликин Е.В.(1896-ок.1948), журналист, собственный корреспондент газеты "Новое слово". Опубликовал статью "Пражские письма" (Nowoje Slowo, Berlin, 24.8.1941. S. 5), разоблачающую организацию христианских коммунистов, существовавшую в Праге в 1920-х годах и обвинил ее членов (в том числе В.Ф.Булгакова) в "иудо-коммунизме".

[63] ГАРФ. Ф. Р-6427. Оп. 1. Д. 42. Л. 2.

[64] Там же. Л. 1 об.

[65] АРАН. Ф. 1609. Оп. 1. Д. 262. Л. 32, 34, 37.

[66] Там же. Д. 251. Л. 13 об.

[67] Там же. Л. 16.

[68] Там же. Д. 262. Л. 20, 21, 22, 24, 27.

[69] Там же. Д. 253. Л. 3-4.

[70] Там же. Д. 262. Л. 31; Д. 251. Л. 14.

[71] Там же. Оп. 2. Д. 238. Л. 3 об.; ГАРФ. Ф. Р-6427. Оп. 1. Д. 12. Л. 6.

[72] АРАН. Ф. 1609. Оп. 1. Д. 271. Л. 1-1 об.

[73] Там же. Д. 262. Л. 13, 23, 28, 30.

[74] Там же. Л. 26, 28.

[75] Там же. Д. 251. Л. 11 об.; ГАРФ. Ф. Р-9586. Оп. 1. Д. 107. Л. 21, 22.

[76] АРАН. Ф. 1609. Оп. 1. Д. 251. Л. 14, 17; Д. 270. Л. 5 об.

[77] Там же. Д. 251. Л. 12.

[78] Там же. Л. 13 об.; Д. 262. Л. 8, 11, 17, 27.

[79] ГАРФ. Ф. Р-6427. Оп. 1. Д. 12. Л. 3-4.

[80] АРАН. Ф. 1609. Оп. 1. Д. 251. Л. 19.

[81] Назаров М. Миссия русской эмиграции. Ставрополь, 1992. Т. 1. С. 261, 276, 278, 282 и др.

[82] АРАН. Ф. 1609. Оп. 1. Д. 274. Л. 1-4 об.

[83] Там же. Д. 251. Л. 19.

[84] Там же.

[85] Там же.

[86] Там же. Л. 19-21.

[87] Там же. Л. 20.

[88] Там же; ГАРФ. Ф. Р-6427. Оп. 1. Д. 12. Л. 6.

[89] АРАН. Ф. 1609. Оп. 1. Д. 274. Л. 2 об.

[90] Там же. Д. 251. Л. 20 об.